Почти через 70 лет после этого события, а именно в феврале 1923г., в Москве, перед дверями кабинета начальника особого отдела ОГПУ тов.Ягоды появился стройный энергичный человек с довольно пухлой папкой в руках. По всему было видно, что дело, по которому человек пришел, для него чрезвычайно важно. Он решительно открыл дверь и положил папку на стол перед хозяином кабинета.
На первой странице была написана только одна фраза: «Я могу найти золото «Черного принца». Этим человеком был инженер по специальности и романтик-кладоискатель по натуре Владимир Языков. 12 лет он вел собственное расследование гибели английской эскадры; составил карту возможного местонахождения «Принца» и других кораблей; разработал свой метод подводного поиска с помощью глубоководного аппарата, сконструированного его другом инженером Евгением Даниленко (чертежи прилагались).
Видимо, настолько весомы были аргументы, что Языков довольно быстро сумел убедить чекистов в реальности предлагаемого предприятия. Приказом №528 была создана специальная Экспедиция Подводных Работ Особого Назначения под началом (так уж прихотливо совпало) человека не менее романтического, чем сам Языков — Льва Захарова (парт.псевдоним – Мейер). Об аргументах инженера В.Языкова мы можем теперь лишь догадываться, так как уже через десяток лет после начала событий какие-либо документы, записи, отчеты, дневники, связанные с «Черным принцем» – все это из архивов было кем-то тщательно изъято, а уже перед самой войной из квартиры родственников покойного Льва Захарова-Мейера таинственно пропала даже рукопись его книги «Темно-голубая бездна». Разве я не сказала?.. Все троих расстреляли через несколько лет после того, как наградили Орденом Трудового Красного Знамени за особые заслуги (значит, заслуги все-таки были?). И не только их троих: после 1937 года не осталось никого, кто мог что-либо рассказать о событиях, происходивших с ними на протяжении нескольких лет в Балаклавской бухте. Так что в тот роковой февральский день 1923 года напористый инженер-романтик из Крыма, так легко добившийся в высших инстанциях благоприятного решения своего, ставшего в скорости государственным, вопроса, фактически тем самым определил свою дальнейшую трагическую судьбу. Там, где большие деньги, свидетелей не остается. И, как ни кощунственно это звучит, смерть участников этой трагедии – один из самых весомых аргументов в пользу того, что сокровища были не выдумкой, не легендой, а реальностью.
Вторым аргументом, как ни парадоксально, было упорное молчание британского правительства по этому вопросу (оно не подтверждало, но и ничего не отрицало). Хотя именно это молчание всегда считалось как раз основным доводом в пользу отсутствия золота на «Принце», так как сама Великобритания не предприняла ни одной попытки найти и поднять затонувшие сокровища. Это могло, с одной стороны, подтверждать, что английского золота в Балаклаве не было, но, с другой стороны, золото могло быть, собственно, и не английским… Войну с Россией вели три страны: Турция, Франция и Англия – им очень не хотелось утверждения на Черном море крепнущей Российской Империи. Этого же, из экономических соображений, не хотела еще одна «великая держава» — так называли в середине XIXв. финансовую империю пятерых братьев Ротшильдов. Фактически вся Европа была в их руках, так как во многом зависела от финансов этой семьи. Лишь в Россию доступ их капиталам был закрыт – она не нуждалась в кредитах могущественного семейства. Только в случае поражения в войне Ротшильды реально могли рассчитывать на свои капиталовложения в ослабленную экономику России, естественно, под значительные проценты. Взятие форпоста Российского Черноморского флота – Севастополя – фактически означало победу сил коалиции, а значит, нужно было помочь в этом англичанам и французам так, как могли помочь финансисты, а именно — материально. Тем более что Наполеон III лично обратился к Ротшильдам с просьбой об оплате части затрат на ведение военных действий. Вполне вероятно, что Ротшильды могли предложить большую премию для армии, осадившей Севастополь.
Среди английского офицерского и рядового состава, квартировавшего в Балаклаве осенью 1854г., больше месяца ходили слухи, что золото вот-вот прибудет с одним из кораблей английской эскадры. За взятие Севастополя была обещана небывалая награда, и армия, готовясь к наступлению, ждала золота. Сколько предположительно? Специалисты говорят, что его могло быть от 500тыс. до 1млн. фунтов стерлингов (учитывая значительную наполняемость золотом фунта 1854г., эта сумма сегодня была бы равноценна 100млн. фунтов стерлингов). Согласитесь, большие деньги! И Ротшильды так легко могли с ними расстаться после катастрофы? Нужно добавить, что на тот момент все английские корабли и грузы были застрахованы крупнейшей страховой компанией Ллойда, а буря в Черном море могла не только потопить золото Ротшильдов, но и «разнести в щепки» всю экономику Англии, поэтому финансисты из Сити вполне могли полюбовно договориться с Ротшильдами и спрятать все концы в воду. Так что у британского правительства было как минимум две причины хранить ледяное молчание: чужая тайна и собственная экономика. И все равно Ротшильды не успокоились: они все-таки «засветили» себя в попытке найти и поднять то, что когда-то принадлежало им.
В 1875г. во Франции создается акционерное общество с солидным уставным капиталом по поиску затонувшего «Принца». Легко догадаться, что львиная доля акций общества принадлежит известному семейству. К этому времени был создан первый водолазный скафандр. В результате французские водолазы нашли 10 кораблей на дне Балаклавской бухты, опускаясь на запредельную по тем временам глубину в 70м, но все было безрезультатно. С тех самых пор обросший легендами, словно морской травой, «Принц» с легкой руки журналистов стали называть «Черным принцем» (для пущей таинственности). Следующую за французами попытку найти сокровища сделали итальянцы (1901г.), но также потерпели фиаско. Самыми упорными оказались ЭПРОНовцы. Все лето 1924 года ушло на подводные погружения – безрезультатно; 1925 год – затраты перевалили за 100тыс. рублей золотом, но «Принц» так и не найден; 1926 год – ЭПРОН лишают финансирования и переводят на хозрасчет (как штрафника или, что скорее, в знак особого доверия?) и засекречивают окончательно. С чего бы это? Значит, появилась информация, которую нужно засекретить?
Вернемся ненадолго в 1924 год. Обратимся к очень странному событию для разоренной нищей страны, а именно подготовке первого пятилетнего плана – более чем странной подготовке. «Вдохновляемый» Сталиным Госплан в растерянности предлагает один проект развития страны на ближайшие 5 лет за другим, но все они возвращаются, так как для расчетов экономистам нужна сумма, на которую план должен опираться. Директивы директивами, но непонятно, какую сумму государство собирается потратить на грандиозно задуманную индустриализацию? 4 года Сталин хранил эту цифру в секрете. Похоже, что он сам терпеливо ждал, когда она станет известна ему самому. От кого он ее ждал? Может быть, от руководителя ЭПРОНа Захарова-Мейера?
В Балаклаве в 1927г. происходит другое неожиданное событие. К поискам затонувшего «Принца» советское государство предлагает присоединиться японцам. Да еще и предъявлено точное месторасположение затонувшего «Принца», найденного-таки за эти три года черноморскими водолазами. Да, у японцев новейшее оборудование и очень интересная технология погружения с легкой маской, но ведь в случае удачи придется делить золото пополам. Хотя – это в случае удачи… А ежели удачи никакой не будет, то все оборудование и технологии остаются ЭПРОНу. Как будто бы только этого и нужно. И Захаров-Мейер с Языковым как-то равнодушно-спокойны на банкете с японцами, а после полного провала (найдено всего 7 золотых монет и больше ничего!) японской экспедиции – просто ироничны. Что это все значит? Скорее всего, только то, что результат был заранее им известен и что японцы просто ничего и не могли найти на «Принце» – никакого золота там не было. Вернее, было, но было оно на другом корабле. Только поднять его без японского оборудования наши водолазы не могли. Вот и пошли на обман. А этим кораблем, скорее всего, был «Резолют». Ричард Скотт – капитан одного из кораблей – в своих воспоминаниях подробно описывал все происходящее в те дни в Балаклавской бухте, в частности, перечисляя разбившиеся на его глазах английские корабли: «Мельбурн», «Лондон», «Прогресс», «Резолют», «Принц» (почему-то у всех на слуху остался лишь один «Принц»). Описывая суда, Скотт перечислял и грузы, которые были на борту: оружие, боеприпасы, медикаменты, обмундирование, но только на одном из них упоминается «ценный казенный груз» – на «Резолюте» (командир корабля Левис – отличный опытный моряк). Логично предположить, что, отправляя ценный груз, англичане позаботились в целях его сохранности о дезинформации противника. Груз везли на одном корабле, а слухи распространяли в отношении другого. Обычная военная хитрость. ЭПРОНовцы эту хитрость разгадали и поэтому так смело отдали японцам в концессию «Принц». Так что все-таки золото было!
Из сохранившихся записей Льва Захарова-Мейера: «1928 год стал годом сплошного большого триумфа». Почему? Если официальные показатели ничем не отличаются от показателей 1927г… Хотя 11 августа нашли в Балтийском море на глубине 32-х метров английскую подлодку L55 – это была большая удача (все ее технологии потом были использованы для создания первой советской подлодки «Декабрист»). Меньжинский лично поздравил, жал руку Мейеру и говорил: «подняв L55, вы сделали больше, чем привезли бы в Москву золото «Принца»…» Звучит не то чтобы не нашли, а не привезли (может быть, просто не привезли, так как пока не могли поднять?) А потом, в этом же 1928 году, с помощью японского оборудования все же подняли и привезли? В августе 1929 г. экспедицию награждают Орденом Трудового Красного знамени. Значит, ЭПРОН выполнил задачу, ради которой создавался? И в этом же 1929-м начинается первый год знаменитой пятилетки – год Великого перелома. Страна рванула догонять индустриально развитый мир небывалыми темпами. Но для этого рывка нужен был огромный стартовый капитал.
Вот тогда-то Сталин и получил недостающую загадочную цифру, которую ждал четыре года; тогда-то, в 1929 году, и вернулись снова, к забытому уже было пятилетнему плану. Золотом стала платить «нищая» страна за станки, оборудование, за целые заводы, за работу иностранных специалистов из Германии, Америки, Франции. Тогда мир был потрясен советским экономическим чудом, но у чуда была реальная цена: оно стоило тысяч человеческих жизней, фанатичного труда и, конечно, огромных денег… За время первой пятилетки только в капитальное строительство было вложено 8 млрд. рублей (вдвое больше, чем за предыдущие 11 лет). Был построен автозавод-гигант в Нижнем Новгороде (чертежи, станки покупали у Форда, оттуда же, из Америки, специалисты). ДнепроГЭС и целый ряд металлургических заводов в Запорожье и Магнитогорске. Сталинградский тракторный завод, авиационные и танковые заводы. Туркестаносибирская магистраль. Создана практически с нуля с помощью немецких инженеров химическая промышленность и мн.др. Так откуда взялись вдруг деньги? С неба упали, как говорят в подобном случае? Или все-таки были подняты с морского дна?
Это одна из версий возможного развития тех давних драматических событий. Хотя, возможно, и она – всего лишь версия…
Автор: Юлия Самарина