Эта история началась чуть более 150 лет назад, а именно осенью 1854г. Тогда Балаклава переживала бурные события Крымской, или Восточной, как еще называли ее иностранцы, войны и до ее окончания оставалось еще полтора года. Прекрасную бухту Балаклавы облюбовали англичане в качестве места для стоянки своего флота, а сам городок стал главной штаб-квартирой британской армии в Крыму. Их прежде всего интересовал Севастополь – главная база Российского Черноморского флота. Войти со стороны моря в Севастополь они не могли, так как им мешали затопленные русскими моряками на входе в бухту корабли (кому не знаком знаменитый памятник затопленным кораблям, спасшим Севастополь?).
Поэтому решили взять город со стороны суши – из Балаклавы. Но «русская Троя» твердо держала оборону (и нужно сказать, что севастопольцы ее доблестно выдержал: все 349 дней и ночей!). Англичане, понимая, что их «военная прогулка в Крым» затягивается, стали обустраиваться. Требовалось теплое обмундирование, дополнительные боеприпасы, продукты питания, медикаменты и многое другое.
Предположительно, что под «другим» в том числе подразумевалась и жалованье. И вот утром 9 ноября 1854г., со всем перечисленным на борту, к Крымским берегам прибывает железный винтовой пароход «Принц» — гордость Великобритании. Комендант Балаклавского порта не дает разрешения на ввод «Принца» в защищенную гавань по причине перегруженности (в гавани уже находилось около 30 военных судов). Да и на внешнем рейде к тому моменту скопилось, кроме самого «Принца», довольно большое количество плавсредств: 5 боевых судов, 3 военных парохода, а также множество транспортных и парусных судов.
Следует сказать, что внешний балаклавский рейд пригоден для якорной стоянки только в тихую погоду или при северном ветре, от которого защищают скалистые берега. Если же ветер дует со стороны моря, то при сильном ветре и волне войти в саму гавань из-за скал просто не возможно. 14 ноября прямо с утра начался сильный юго-западный ветер, а уже через два часа разразился ураган невиданной силы: на суше он сбивал с ног обезумевших от ужаса людей и лошадей, срывал с домов крыши, вырывал с корнем деревья. Но самые трагические события разыгрались в море. Сильный ветер не давал парусным судам уйти в открытое море и, хотя винтовой пароход мог это сделать, капитан «Принца» решил остаться, надеясь на мощность двигателя. Пытаясь спастись, на судах рубили мачты, все тяжелое сбрасывали в море, но ничего не помогало. Пароходы разбивались на куски о скалы. Моряки, как песчинки исчезали в огромных волнах.
Для «Принца» этот день тоже стал роковым. Такелаж срубленной бизань-мачты попал в район действия винта и запутал его. Машина парохода потеряла свою мощь, а якоря уже не могли его удержать. Могучий корабль неумолимо понесло к скалистому берегу. Через 15 минут после первого удара о скалу от «Принца» ничего не осталось. Это случилось в 9.30 утра. Из 150 человек команды спаслись только семеро. В тот страшный день только под Балаклавой разбилось 11 военных судов и транспортов. А всего по крымскому побережью – около 30 (еще около 40 получили тяжелые повреждения).
Уже после Крымской войны расползлись слухи, что на «Принце» якобы везли 30 бочонков золота (жалованье англичанам). Называли даже точную сумму – «60 млн. руб. звонким английским золотом!», как писал А.И. Куприн в «Листригонах». Но это были лишь домыслы. Сами англичане по этому поводу отмалчивались, а стоимость «Принца» оценили в 600-700 тыс. фунтов стерлингов (около 13 млн. руб. серебром). То ли не хотели привлекать внимания к кораблю-кладу, то ли и впрямь на нем не было золота… Так или иначе, но тайна эта с тех пор никому не давала покоя. «Принц» стал романтическим «Черным принцем», а перспектива найти сокровища будоражила не только мечтателей и авантюристов. Ф.Э. Дзержинский и В.И. Ленин весьма заинтересовались докладной запиской некоего инженера-энтузиаста В.С. Языкова, занимавшегося собственными разработками поиска и подъема «Черного принца» с 1905г.: с тех пор, как в Балаклавской бухте однажды появился итальянский пароход «Генуя» с намереньем найти и поднять пресловутое золото.
Итальянцы были экипированы по последнему слову техники – новыми, недавно изобретенными, водолазными костюмами. Действительно, с их помощью они обнаружили недалеко от Белых камней остатки английских судов, но все было так сильно занесено илом и песком, что опознать среди них «Принца» не удалось. Найденный кусок кормы с остатком медной таблички и несколькими буквами «…ck Pr…» не давал никакой уверенности в этом. Скоро водолазы вообще прекратили свои поиски, и итальянцы не солоно хлебавши покинули крымские берега.
Заинтригованный рассказом Дзержинский в декабре 1923г. подписывает приказ №528 по ОГПУ о формировании экспедиции подводных работ особого назначения (ЭПРОН), призванной найти и поднять «буржуйское» золото для нужд молодой советской республики. С помощью глубоководной камеры с возможностью погружения до 72м, сконструированной русским военным инженером Е.Г. Даниленко, полгода эпроновцы вели поиск «Принца». И только летом 1925г. удалось обнаружить несколько предметов с легендарного парохода. Сам пароход предположительно был раздавлен глыбами скал и занесен песком. На этом поиски своими силами прекратили, но, не теряя надежды, выдали концессию на подъем парохода японской фирме «Синкай Когисеио Лимитед». К тому времени у японцев было самое совершенное подводное оборудование, в том числе глубоководная водолазная маска — последнее изобретение. Это был 1926 год. В случае успеха найденный клад делился пополам между Россией и Японией, а также ЭПРОНу переходило оборудование (вместе с чудо-маской). Несколько месяцев не принесли ничего, кроме… семи золотых монет. 3 монеты взяли себе японцы (на память о затраченных впустую 300тыс. рублей), а 4 монеты и все оборудование поступили на баланс Советского государства.
Интересно, что сами англичане по-прежнему никакого интереса ко всем этим мероприятиям не проявляли. Возможно, это пример знаменитой английской сдержанности, а возможно, обладание точной информацией: золота на «Принце» не было либо совсем, либо уже не было. Есть версия, что корабль отнесло, как и некоторые другие, течением к берегам Евпатории, ведь несколько позже англичане были замечены в тех местах, когда они чем-то занимались сравнительно недалеко от берега. Что если они проследили путь «Принца» и нашли его остатки? В этой части побережья серьезных глубин нет, и они без особого труда могли выудить все наиболее ценное из еще не занесенных трюмов. Хотя все это – скорее всего наши фантазии. Англичане снова, уже в 60-х годах, рассекречивая некоторые документы, заявили, что никакого золота на «Принце» не было. А что все-таки было?
Так или иначе, но именно в связи с этой историей родилась первая советская организация по проведению судоподъемных и аварийно-спасательных работ – ЭПРОН. Хотя еще до этого (в 1918г.), также в Севастополе, была создана спасательная станция «Марпартия» для подъема затонувшего в бухте линкора «Императрица Мария» (те, кто читал книжку «Кортик» А. Рыбакова, наверняка с детства помнят эту таинственную историю с линкором). Линкор тогда подняли, а вот четыре артиллерийские башни весом по 860т каждая не смогли — подняли уже в 30-х годах эпроновцы. В Балаклаве, в здании бывшей гостиницы «Гранд-отель», были открыты первые водолазные курсы в стране (1924г.), реорганизованные через шесть лет в Военизированный морской водолазный техникум ЭПРОНа. В техникуме не только готовили кадры – он стал центром научно-исследовательских и испытательных работ, связанных с освоением больших глубин и разработкой новой подводной техники.
Известный ученый, профессор Р.А. Орбели, организовал с помощью курсантов техникума первые археологические подводные исследования портовых сооружений древних гаваней Херсонеса, Балаклавы, Ольвии, Тарханкута, Феодосии, Керчи, Коктебеля – было фактически положено начало отечественной гидроархеологии. Успешно шли работы по поднятию затонувших в Черном море судов. К началу Великой Отечественной войны было поднято более ста боевых кораблей водоизмещением около 60тыс. тонн, за что ЭПРОН был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Позже отделения эпроновцев были созданы на всех морях Союза с главным управлением в Ленинграде. Издавался даже журнал «Эпрон» и газета «Эпроновец».
Во время войны экспедиция стала именоваться Аварийно-спасательной службой Военно-Морского Флота СССР. Сам техникум тогда эвакуировали на Байкал, но боевая деятельность эпроновцев в Крыму не прекращалась: они с риском для жизни вылавливали для исследования ранее неизвестные немецкие мины, чтобы потом обезвреживать их; спасали терпящие бедствие советские корабли и их экипажи; поднимали потопленные суда и грузы. О героизме эпроновцев скромно напоминает небольшой памятник на Кады-койском кладбище. И в мирное время водолазы АСС продолжали выполнять свой воинский долг. Так, в октябре 1955г. они пришли на помощь морякам «Новороссийска», когда на нем произошел неожиданный взрыв, о причинах которого до сих пор мало что известно, причем на том же самом месте Севастопольской бухты, где в 1916-м взорвался линкор «Императрица Мария». Были даже предположения, что этот взрыв устроили итальянцы, так как не могли простить, что бывший их корабль «Джулио Чезаре» стал советским «Новороссийском», но это уже другая история.
А еще нашим водолазам в августе 1957г. удалось спасти экипаж затонувшей на внешнем балаклавском рейде подводной лодки М-351 (три дня они боролись за жизнь подводников). Вместе с другими специалистами в августе 1986г. балаклавские водолазы спасали людей с парохода «Адмирал Нахимов», потерпевшего аварию и затонувшего близ Новороссийска.
Так что не в «Черном Принце» дело, а в том, что героическое и славное водолазное движение имело местом рождения наши крымские берега, и мы должны этим гордиться! И будем!